Голубоглазая Амелия Эндрюз, больше известная в кругу коллег-журналистов под прозвищем «Охотница на Пулицер», сидела в столовой, попивая кофе и чертя загогулины в своём блокноте. Был полдень, она приехала сюда целых 16 часов назад, однако ромбики и кружочки в полосочку – это было всё содержимое новенького блокнота.
Репортер в ней негодовал на затишье в военных действиях: пока она протирала хаки в Уижанбу, выжидая документов (о! Будь проклята бюрократия!), погода сделалась невыносимой даже для проведения боёв, и в конце концов прибыв в отделение МЭШ она застала пьянствующий персонал, начальство более занятое лошадьми, нежели лагерной жизнью, и массу невписывающихся в пейзаж личностей. Один такой сначала спросил попользоваться помадой, а потом предложих «ухватить пиджачок вот здесь, и здесь», и перекроить брюки на модный фасон, чтобы подчеркнуть «...сногсшибательную фигуру, мне бы ваши ноги – я бы смог носить бриджи!»
С другой стороны, журналистский инстинкт подсказывал что вынужденное близкое ознакомление с жизнью лагеря вне операционной (а там – кто знает, может погода исправится!) можно использовать при написании «жизненного» материала.
Лагерь кишит «находками» из разряда «жизненных интересов»- оглядевшись всего пол-дня с утра, она видела и местное население, снующих по палаткам, стайку сирот, под предводительством лагерного священника, этого самого «я мог бы носить бриджи» в феноменальном туалете «к завтраку», и медленно трезвеющих докторов... Но пока мысль как всё это преподать повыгоднее не шла.
«Хватит» - сказала она себе - «Это уже просто врожденная лень. Надо с чего-то начинать. Да вон, хотя бы...»
В столовую, слегка пригнув голову на входе, вошел майор. Это был хороший экземпляр. Фотографии таких украшают первые полосы, их типаж используют в документальных ньюс-роликах о войне. Он выглядел опрятней большинства встретившихся ей утром обитателей лагеря, судя по тому что повар сказал «чаво-чаво?» выражался культурным языком, а судя по коротким взглядам и улыбкам, метко брошеным по всему периметру палатки задерживаясь на столах обедающих сестер, имел какой-то опыт с дамами.
«Отлично, с него и начнем.»
Она привычным жестом отбросила волосы назад, чтобы они выгоднее рассыпались по плечам и спине, и снова поморщилась. «Никак не привыкну». Огненную копну, шокирующую всех особенно в сочетании с голубизной глаз, пришлось отстричь совсем коротко. Примеряя защитную одежду, еще в Токио она поняла что выбившаяся из под каски шевелюра будет подобна мишени, приколотой ей на лоб.
Постучав карандашиком «можно войти?» по столу за которым расположился майор, она спросила:
- К вам можно? Вы одеты? Добрый день. Амелия Эндрюз, Нью Йорк Таймс... Да-да, это то самое новое издание. Я привезла несколько копий, разумеется, с моими заметками. Я туда перешла недавно – издательству требовались «звездные» авторы. Скажите, майор... Как вас зовут? Как давно вы в МЭШ 4077?
|
протискивается между Сидни и Поттером и шарит рукой в каске, не решаясь вытянуть первый попавшийся бумажный рулончик
![]:->](./images/smilies/Smiley08.gif)
